Пилот тут же коснулся кнопки, которую он за всю свою практику не нажимал еще ни разу. В другое время злорадно улыбнулся бы, так как «пассажира» он недолюбливал, но сейчас было не до смеха. В каюте дипкурьера взвыла сирена тревоги.

В рекордные пять минут на мостике появился заспанный и сильно помятый «главный груз». После быстрого выяснения, что происходит, дипломат впал в мимолетное уныние, наверняка лихорадочно соображая, что делать.

– Даем сигнал бедствия? – спросил капитан.

Из гипера, да на ходу давать сигнал – гиблое дело. Но хоть какая-то вероятность, что его засекут, есть.

Дипкурьер покраснел, побледнел, но спустя несколько томительных секунд ответил:

– Нет! Выходим в нормал.

Сказать, что этот ответ ошеломил капитана и штурмана, – ничего не сказать.

– Я сказал, выходим в обычный космос! – повторил дипломат, увидев, что капитан находится в состоянии некоторого затруднения. В голосе курьера послышались стальные нотки.

Придя в себя от такого невероятного заявления, капитан ответил: «Есть», и кивнул штурману. Тот, видя, что теперь за него боится начальство, успокоился и уже привычными манипуляциями прервал стремительный полет корабля.

На внешних экранах проклюнулись звезды глубокого космоса. Межзвездное пространство всегда было средоточием мрака и лютого холода. Ближайшие звезды отсюда мало отличались от тех, на фоне которых светили. Может, чуть большей яркостью. И вся эта звездная пыль лишний раз подчеркивала одиночество маленького корабля. Хоть он и был «Карманным тигром», мог отбиться от одного-двух стандартных рейдеров Конфедерации, но против даже самого небольшого корабля веркомо у него не было ни единого шанса.

Штурман выключил ненужные сейчас системы, развернул бортовой телескоп в сторону предполагаемого появления вражеского звездолета, активировал все имевшиеся оборонные системы и принялся ждать.

Он лишь краем уха слышал ругань, доносящуюся с мостика, но вслушиваться не стал. Все равно от него сейчас ничего не зависит, и если веркомо преследовали их с агрессивными намерениями…

Додумать мысль он не успел. В паре километров от курьерского кораблика проявился из гипера огромный линкор. Впрочем, это мог быть и не линкор… Штурман не разбирался в классификации кораблей веркомо (да, собственно, и никто не разбирался).

Он только напрягся и приготовился к возможному бою. Но… ничего не происходило. Наоборот, корабль развернулся носом к курьеру и, выдав небольшой импульс, пошел на сближение.

– Просим принять дипломатический груз особой срочности и важности! – ожила связь.

Штурман поперхнулся. Ситуация ему напомнила случай еще из студенческой юности.

Он тогда шатался просто так по задворкам столицы и, спрямляя путь, свернул в не очень хорошо освещенный переход. И чуть ли не со всего ходу воткнулся головой в грудь здоровенного подвыпившего матроса. Со звездолета Кьяны, как показывали знаки на его нашивках. С какой стати его занесло в такую даль от развлекательных центров космопорта, он так и не узнал. Но от страха чуть не поседел. Приготовился к тому, что его сейчас будут бить, и очень жестоко. Зажмурился…

Матрос грубо схватил его за плечо. Отодвинул от себя, осмотрел и, дохнув перегаром, выпалил:

– Э… парниша! Это…. как мне до космопорта дойти? Не подскажешь? Будь добр… проводи, пжалста… Я… ик!.. Кажется, заблудился.

Так и сейчас. Ощущения были один в один. Ожидание предстоящей великой трепки и… вполне себе мирная просьба.

Штурмана чуть не пробил нервный смешок, но, уняв рвущийся из глубин души порыв, он, все еще сотрясаясь от подавленного смеха, включил причальные автоматы.

Дальше дело пошло еще интереснее. Звездолет веркомо выдвинул стыковочную трубу и пристыковал ее к шлюзу курьерского корабля. Штурман поспешил переключиться на камеры в шлюзовой. Ему было очень любопытно посмотреть на давних врагов Конфедерации, которых почти никто вблизи не видел. Будет чем похвастаться перед другими пилотами. Правда, если этот контакт не засекретят, что называется, на ходу…

Спустя некоторое время, необходимое для продувки стыковочной трубы и уравнивания давления, в шлюзовую шагнул высокий моложавый человек лет тридцати в строгом дипломатическом костюме. В руках у него был довольно объемистый стальной чемоданчик.

Лицо у веркомо оказалось вполне обыкновенным. Даже очень обыкновенным. Не таким, как ожидал увидеть штурман. Впрочем, стоило списать все эти необоснованные ожидания на стереотипы, вбитые масс-медиа. Там всегда веркомо представлялись жуткими, безобразными, злобными монстрами, лишь отдаленно похожими на людей.

Навстречу ему выступил дипкурьер в сопровождении своих стандартно-квадратных мордоворотов. В отличие от предельно спокойного пришельца, он выглядел довольно нервным.

Стоило ожидать длительных «ритуальных танцев», но видно, веркомо не были настроены на соблюдение дипломатических протоколов. Спешили они, что ли?

Визитер от веркомо шагнул вперед и протянул чемодан дипломату.

– Срочная посылка Высшему совету директоров Биэлы, – сказал он без предисловий. – Это защита от биологического оружия второго рода. Инструкция по применению в первой секции контейнера.

Дипкурвер Биэлы что-то попытался то ли возразить, то ли просто сказать, но был остановлен властным взмахом руки веркомо.

– Мы знаем, что ваши эмиссары искали связи с нами. Передайте Совету, что мы придем тогда, когда сочтем нужным.

– Значит ли это, что в случае фатального конфликта веркомо возьмут нас под свою защиту? – наконец, заговорил биэлец.

– Об этом пока речь не идет, – отрезал визитер, скупо поклонился и удалился на свой корабль.

Дипкурьер «подобрал челюсть», набычился и, как на атомную мину, посмотрел на чемоданчик у себя в руках. Бросил взгляд на закрывшийся за веркомо люк и, осторожно ступая, отправился в свои апартаменты.

Где-то через полчаса дверь штурманской открылась, и в нее ввалился дипкурьер. Штурман искоса бросил взгляд на мрачную физиономию этого педанта, но от экранов и ручек управления не оторвался. Хотя управление и не требовало такого внимания.

– Бьярни? – Услышал он чуть хрипловатый голос дипломата.

– Я слушаю, экселенц, – максимально бесцветным голосом отозвался штурман.

– Слушай меня внимательно! – вдруг с очень серьезной угрозой начал курьер. – Ты ничего не видел… Никаких звездолетов веркомо не было. И никаких передач от веркомо. Ясно?

– Да, экселенц! – несколько удивленно ответил Бьярни.

– Мы выходили в космос для корректировки курса. Ясно? – Да, экселенц!

– И даже если тебя кто-то будет расспрашивать из начальства или еще кто – говорить ты будешь только с моего личного разрешения и только в моем личном присутствии! – Даже в Службе безопасности? – уточнил Бьярни.